Марсианская сюита

Внезапная песчаная буря ставит крест на марсианской исследовательской миссии «Арес-3». Увлечённый «красной» планетой ботаник Марк Уотни (Мэтт Деймон) призывает переждать непогоду, но командир экипажа Мелисса Льюис (Джессика Честейн) отдаёт единственно верный приказ об экстренной эвакуации, однако перед самым запуском буря уносит Уотни прочь от корабля. Сочтя астронавта погибшим, экспедиция в подавленном состоянии отправляется в долгий путь на Землю, а в это время президент НАСА (Джефф Дэниелс) поспешно объявляет Уотни героем и устраивает проводы с почестями.

Когда пыль на Марсе рассеивается, Уотни приходит в себя с критическим запасом кислорода и куском антенны в животе. Вдобавок к этому связь с Землёй нарушена, запасов продовольствия хватит на полтора года, а следующая экспедиция совершит посадку только через четыре, да и то в труднодоступной точке. Зато у Уотни есть жилой модуль, марсоход, ботаника и небывалая сила духа. Через несколько дней его активность засекут операторы спутников, а в высшем руководстве НАСА начнётся переполох: как спасти астронавта и репутацию агентства, и что сообщить экипажу «Арес-3»?          

«Марсианина» сходу и повсеместно называют главным фильмом о Марсе, а также лучшей картиной Ридли Скотта со времён «Гладиатора» и его триумфальным возвращением «в космос», однако подобные заключения не вполне состоятельны, в особенности, если вы искренне любите научную фантастику и пристально следили за творчеством прославленного англичанина. Спору нет, сатирическая комедия «Марсианин» – действительная большая удача семидесяти семилетнего Скотта, но именно поэтому зрительская эйфория слегка переоценивает значение и художественные качества картины. Конечно, большой вклад в успех ленты внёс одноимённый бестселлер Энди Уира и актуальность марсианской темы (за научными миссиями НАСА следит всё человечество), но и сам Скотт проделал определённую работу над собой. Хладнокровный профессионал, перфекционист и постоянно недовольный ворчун Скотт, предъявляющий невероятные требования к каждому кадру и изводящий актёров сотнями дублей, снял на удивление лёгкое, милое и даже нарочито нелепое и небрежное кино, сохранив кое-где в кадре растительность иорданской пустыни Вади Рам, в которой снималась натура.  

Ридли Скотт явно переизобрёл свой творческий метод. Он перестал гнаться за размахом (фильм снят в двадцати локациях, что раза в четыре меньше, чем обычно у режиссёра), импровизировал и вообще снимал с воодушевлением, которым, как итог, пропитан весь фильм – «Марсианин» меньше всего похож на работу Ридли Скотта, зато очень в духе мастера сатиры Стивена Содерберга. И с нескрываемым азартом Скотт подворовывал как у себя, так и у других. Например, открывающая фильм сцена с бурей – довольно прямолинейное и наглое подражание своему же «Прометею». Плюс прошлогоднему «Интерстеллару» Кристофера Нолана, в котором Деймон тоже сыграл астронавта НАСА и потому отнекивался от роли, прежде чем Скотт его уболтал. По этому же принципу сконструирован весь фильм. Не раздумывая, Скотт беззастенчиво использует удачные и заранее выигрышные наработки коллег: «Марсианин», по сути, является перепевкой «Луны» Дункана Джонса, но в подчёркнуто позитивном и псевдонаучном ключе, т. е. без роботов, клонов и клаустрофобии. Но именно этот подход и обесценивает новую работу Скотта. В то время, как «Интерстеллар» (и, чего уж тут, «Прометей») являлся большим художественным высказыванием (а уже во вторую очередь оружием американской пропаганды) и подталкивал к мыслительным процессам, «Марсианин» смотрится и ощущается исключительно как талантливый, но всё же рекламный ролик космического агентства. Это символично, если знать, что ко всему прочему великий Ридли Скотт ещё и самый успешный режиссёр в рекламном бизнесе, но не отменяет факта, что даже гениальная реклама – это, так или иначе, халтурка.

Если серьёзно рассматривать «Марсианина» как коммерческий ролик, то можно найти оправдание многим его недочётам. Например, бедноватый промышленный дизайн и неправдоподобная внутренняя планировка космического корабля – следствия спешки и экономии. А слабые характеры персонажей легко объясняются тем, что актёры в рекламе не играют роли – они в ней снимаются, как статисты. Но будет несправедливо сказать, что халтурили абсолютно все. Просто кто-то вкладывается меньше, а кто-то вкладывается больше, с сияющей улыбкой нахваливая марсианский картофель, проросший из собственных экскрементов. Отличился и композитор Гарри Грегсон-Уильямс, не работавший со Скоттом ровно десять лет (не считая гостевого участия в «Прометее» и «Исходе») и явно соскучившийся по старику.  

Как и картина Ридли Скотта, музыка Гарри Грегсон-Уильямса не привносит ничего нового в научную фантастику и не тянет на художественное откровение, но с лёгкостью и непринуждённостью заимствует концепты и музыкальные ходы культовых сай-фай саундтреков, что делает её как минимум любопытной для гиков и поклонников киномузыки. Так уже вступительная электро-симфоническая тема Mars умело сплетает короткий фортепианный проигрыш, которым открывалась «Луна» (параллели с музыкой Клинта Мэнселла можно будет услышать на протяжении всего альбома) с флейтой, навевающей ассоциации с «той-самой мелодией» Джерри Голдсмита из «Чужого». Под конец спокойная и умиротворяющая Mars приобретает более тревожный окрас, предвещающий перемены и испытания.

В фильме отсутствует экспозиция как таковая: после короткой завязки и до самого финала действие развивается, не теряя в темпе. Такой нарратив позитивно сказался на музыке. В «Марсианине» нет длинных занудных сюит, подчёркивающих каждую секунду экранного времени. Наоборот, Гарри Грегсон-Уильямс прибегает к лаконичным и динамичным пьесам, помогающим не сбавлять изначально высоких оборотов действия. Яркий тому пример вторая тема альбома, Emergency Launch, где всего за три минуты Грегсон-Уильямс обильно проходится по творчеству наставника Ханса Циммера, сначала перекраивая Docking из «Интерстеллара», а затем цитируя трилогию «Тёмного рыцаря», и всё это с уверенным электронным битом. В свою очередь в следующей теме Making Water нет ударных (разве что немного маршевых под конец), но задающие ритм пульсирующие синтезаторы и переливающаяся арфа создают практически танцевальный настрой.

Очевидными референсами Грегсон-Уильямсу на «Марсианине» служили не только работы Циммера, Мэнселла и Голдсмита, но также позднее творчество Клиффа Мартинеза, заострённое на цифровых синтезаторных тембрах (смотреть и слушать «Заражение»). Очень показательна в этом плане лишённая струнных, минималистическая электронная композиция Hexadecimals, написанная в духе фильма «Другая Земля», ну или игры Mass Effect. Впервые за долгие годы Гарри Грегсон-Уильямс после череды невзрачных и однотипных «триллерных» саундтреков выдал нечто свежее, духоподъёмное и заряженное позитивной энергетикой. Хотя Грегсон-Уильямс – композитор, неспособный прыгнуть выше головы (его библиотека звуков, приёмов и эффектов скудна и не обновляется десятилетиями, что местами приедается даже в рамках данной пластинки), но нельзя не отметить его старания в «Марсианине» по части оркестровок, сведению и динамики – ещё никогда музыка Грегсон-Уильямса не звучала настолько чётко и органично.